Алексей Туренко - Крым 2.0 [СИ]

Сорок восемь ракет накрыли оба корабля, пирс и кусок набережной. Черные кусты взрывов разбрызгивали воду, людей, бетон и асфальт. Столбы воды накрыли пирс и корабли. Набережную заволокло большое облако пыли и дыма. Двадцать четвертые прошли над ним. Под мощными воздушными струями винтов, облако причудливо закручивалось толстыми серыми пластами. «Крокодилы» развернулись над морем и, держа в прицеле набережную, прикрыли высадку десанта на пляж. Дым поредел и стало ясно, что работы для десанта нет. Над водой, по обе стороны коптившего причала торчали разбитые надстройки севших на дно кораблей.

Из участников набега выжили трое. Двое — временно. Оглушенных, их выволокли с мелководья десантники. Набежавшие горожане тут же пристрелили обоих. Третьего после клятв и обещаний пристрелить позднее, особо извращенным способом, удалось отбить и увезти с собой. Как источник информации, он представлял собой полный ноль. Его как следует отметелили и переправили в Стамбул. Основной посыл, который через него донесли до главарей братства крымчане, был краток и однозначен: заложников из Крыма не будет. Выживших в набеге — тоже.

Для острастки в тот же день, вертолеты прочесали море на пределе боевого радиуса. Всем обнаруженным турецким судам под угрозой немедленного расстрела с воздуха было приказано идти в Севастополь. Пилоты не церемонились. Двум непонятливым влепили в борт очередь из 23-мм пушки. В Севастополе суда были поставлены «на прикол» в самый дальний угол гавани, а экипажи отправили в Стамбул.

Матвей приехал в Алушту через сорок минут, после окончания налета. Два серых минивэна, прижавшись к обочине, пропустили машины «Скорой». Их сирены постепенно смолкли за поворотом на Ялту. Медленно покатив дальше в сторону набережной, водитель, увидев толпу, остановил машину.

Все вышли и дальше уже шли пешком. Ближе к троллейбусной станции суетилась толпа. Медики, развернули под зеленым навесом остановки подобие полевого госпиталя. Носилки с ранеными ставили прямо на асфальт. Врачи перевязывали и сортировали их. Самых тяжелых сразу грузили на машины. Матвей жестом подозвал начальника охраны. Выслушав Матвея, он оставил с ним двух бойцов. Остальных отправили на подмогу медикам.

Пройдя мимо автостанции, они вышли на набережную. Выщербленный пулями асфальт, куча раскиданных камней и обломков. Кое-где блестели гильзы. Ближе к морю, суетились группки людей, подбирая раненных и убитых. Бегающие с носилками и оружием люди. Вдалеке, возле колоннады, потихоньку коптил темный силуэт разбитой Шилки. На полпути к ней, свесив лопасти, замер вертолет. Матвей направился к пирсу. За ним, поглядывая по сторонам, шли оба парня из сопровождения. Ближе к пирсу, в асфальте начали попадаться дыры от реактивных снарядов. После турков и вертолетной мясорубки все выглядело, будто небрежно нарубленные трупы накидали в радиусе сотни метров и припорошили пылью. Прибавилось и пустых гильз. Матвей с бойцами подошли к началу пирса. Дальше дороги не было. Как и самого причала. Воронки громоздились друг на друга. Развороченный снарядами бетон, с торчащими прутьями арматуры. Три ряда торчащих из воды опор и мешанина рваного железа по обе стороны от них. На корабли это совсем не походило.

Со стороны пляжа, на набережную шагнул военный в камуфляже. Увидев и узнав Матвея, он сразу сориентировался.

— Старший лейтенант Алексеев, командир симферопольской группы быстрого реагирования.

— Здравствуйте, лейтенант. Рассказывайте.

— Подняли по тревоге. С Алушты сообщили, что два корабля с турками подошли к набережной и высадили десант. На подходе, из города предупредили, что заложников у них нет и можно работать. Корабли стояли у пирса. Два сейнера, похоже. Ми-восьмые высадили десант, а штурмовики нанесли удар НУРСами. — Лейтенант кивнул головой в сторону пирса, комментируя свои слова.

— Противник грузился на суда, готовясь к отходу. — Лейтенант вторично кивнул на останки пирса и кораблей. — Отлавливать по городу никого не пришлось, они уже там все собрались. Вертолетчики их разом и накрыли. Пленный один. Остальные убиты. В городе убиты человек тридцать и уничтожена Шилка. Точнее сейчас сказать не могу. У нас потерь нет.

— А что они в городе натворить успели?

Лейтенант сбился с официального тона и заговорил нормальными, человеческими словами.

— Они банк ограбили и по торговому центру прошлись. По дороге стреляли. В городе есть несколько убитых. И охранник банковский. Заложников взять вроде бы пытались, но те сбежали. Хотя там до сих пор не все понятно. Местные говорят, большая стрельба была, но толком пока никто ничего не знает. Турки с добычей только на корабль поспели, охранение тоже на корабли стягивалось. Ну «крокодилы» их НУРСами и … в фарш…

— А пленный где?

— Бобков с собой увез.

Матвей молча кивнул. Что произошло с заложниками, он уже знал. Идея была его. Теперь он мог посмотреть в живую на ее результаты. Пару десятков трупов. Гражданских. Своих. Ощущал он себя просто омерзительно. Внутри было пусто и тоскливо. Матвей оглянулся вокруг, задерживаясь взглядом на людях, толпившихся вокруг убитых. Родня, соседи, медики. Женщина средних лет, всего в паре метров от них, рыдала у парапета, обратив в сторону моря искаженное мукой лицо.

«Легко решать, сидя в кресле у камина. Кому жить, кому умирать… Смотреть на результат своего выбора гораздо хуже. Гаже. Легче сдохнуть самому!»

Матвея мутило от крови, чужого горя и презрения к себе. Потерянными глазами он посмотрел на лейтенанта несколько долгих секунд.

«Но ведь ничего не решать, было еще хуже! Гораздо!»

Прямо на глазах оторопевшего лейтенанта, на лицо Матвея словно опустилась маска. Его глаза, еще секунду назад смотревшие на него с выражением потерявшейся собаки, теперь смотрели внимательно, не выражая никаких эмоций.

— Я могу объяснить вам, лейтенант, почему заложников не было. Заложники были. Но им, попавшим в плен скинули на голову, фактически всунули в руки оружие, капитан. По моему приказу. И они сами дрались за свою свободу. Прямо здесь, на этом месте, где стоим мы с вами. Те, кто вырвал себе жизнь, сейчас в городе. На свободе. Остальные лежат здесь. Я выдал оружие каждому, желающему себя защищать. Я прислал защиту — вас.

Но, ни я, ни вы, не можем стоять с автоматом возле каждого, нуждающегося в ней. Кое-что необходимо делать самостоятельно. Продержаться до вашего прихода, например. Или дать отойти и спрятаться своей семье. Это, таким жестоким способом, я дал понять всем.

Взятые заложники означают новые набеги. И новые трупы. Я не могу заставить вас убивать своих сограждан, после того, когда они превратятся в заложников. И не собираюсь это делать. Но я могу заставить людей драться за себя. Пока не придет помощь. Вы.